Средневековая мистика имеет происхождение среди прочего в богословии Августина и в монашеском благочестии. Святой БЕРНАР КЛЕРВОСКИЙ (ум. 1153 г.) первым в Средние Века оформил мистику как своеобразное богословское направление. Исходная точка его богословия — человек Иисус как Господь и Царь. Размышление о земной жизни Христа, особенно о Его страдании, является центром мистики Бернара. В первую очередь он основывается на мотиве «Иисус как жених души», который получает оформление в контексте Песни Песней. Среди ранних схоластиков мистическое направление продолжили прежде всего ГУГО И РИШАР СЕН-ВИКТОРСКИЕ. Они облекли мистические идеи в форму научного богословского изложения.
Мистика и схоластика часто рассматриваются как противоположности, что, однако, не соответствует их соотношению в действительности. Мистика была не чужда богословию схоластики, а последнее — мистике. Некоторые из схоластиков были ярко выраженными диалектиками, как, например, Абеляр и Дуне Скот, тогда как другие соединили в своем творчестве схоластическое богословие и мистику. Уже упоминались представители Сен-Викторской школы. Другой пример этого — ФОМА АКВИНСКИЙ. В своем богословском творчестве он выразил опыт и настроения мистики. В схоластическом мышлении есть элементы, родственные мистике. Францисканское богословие говорит о познании Бога как о непосредственном просвещении души; Фома рассматривает созерцание божественного как достижение вершины теологии («visio beatifica») и считает науку подготовительной стадией такого созерцания. В основе схоластических трудов часто лежало мистическое размышление. Фома Аквинский однажды сказал, что он больше узнал через созерцание креста Христова, чем через изучение научных трудов. Как упоминалось ранее, францисканским богословом, в значительной степени соединившим в своем творчестве мистику и схоластику, был БОНАВЕНТУРА.
В период позднего Средневековья мистическому благочестию способствуют некоторые общие черты культуры того времени. Возрастает интерес к человеку. Возникает потребность личностного, переживаемого христианства. Подчеркивается индивидуальный опыт, что не было обычным в классической средневековой культуре. В связи с расширением образования растет влияние и религиозная активность мирян.
В мистике позднего Средневековья преобладает направление, которое из-за сферы своего распространения обычно называют немецкой мистикой. В верхней и западной Германии выросло движение, называвшее себя «die Gottesfreunde». К его кругу принадлежали ведущие авторы немецкой мистики. Обычно они происходили из доминиканской школы и в некоторых отношениях были связаны с богословием Фомы Аквинского.
Характерной чертой этой мистики было ограничение сферы теологии по отношению к схоластическим суммам. Предметом рассмотрения становятся, прежде всего, следующие пункты: учение о Боге, учение об ангелах и о сущности души человека, а также содержание Таинств и литургических действий.
Богословом, прежде всего придавшим своеобразие мистике позднего Средневековья был МЕЙСТЕР ЭКХАРТ ИЗ ХОХХАЙМА (ум. 1327; преподавал в Париже, Страсбурге и Кельне). Среди его учеников выделяется ИОГАНН ТАУЛЕР (ум. 1361; выступал прежде всего, как проповедник в Страсбурге, Кельне и Базеле), который пользовался большим уважением также и среди протестантов. К этой группе принадлежат ГЕНРИХ СУЗО (ум. 1366) и фламандец Ян ВАН РЁЙСБРУК (ум. 1381). Произведение неизвестного автора «Theologia deutsch» также появилось в кругу «друзей Божиих».
Мейстер Экхарт связан в своем богословии с Фомой Аквинским, но также соединяет содержание христианской традиции с неоплатонической мистикой. Наряду с латынью он пользовался немецким языком. Вскоре после его смерти 28 положений его учения были объявлены еретическими. В связи с этим его имя не было широко известно богословам вплоть до XIX века, когда эпоха романтизма выдвинула Экхарта на передний план среди мистиков. Немецкий идеализм также в измененной форме заимствовал некоторые из его основных идей. Взгляды Экхарта имели некоторое влияние в философии уходящего Средневековья и эпохи Возрождения. Сходные идеи можно встретить прежде всего в трудах известного философа Николая Кузанского (ум. 1464).
Для Мейстера Экхарта Бог есть абсолютное Единство за пределами многообразия сотворенного мира и даже за пределами Троицы. Возникновение мира описывается то как сотворение, то как эманация. Существует абсолютный разрыв между Богом и творением. Только душа человека занимает промежуточное положение. Она содержит внутреннее божественное ядро сущности, основание души или искра души, «scintilla animae». Это основание души, идентичное Единому, есть то место, где Бог рождается в душе. Мейстер Экхарт отождествляет Бога и бытие — пантеистическая черта, которой, однако, противостоит вышеупомянутое различие между Богом и творением.
Христос — прообраз для соединения Бога и человека. Тем самым Он является примером для всех верующих. В центр ставится не крест и воскресение, а воплощение, в котором проявилось это соединение.
Спасение состоит в том, что человек через умирание для мира и погружение в себя соединяется с божественным. Он проходит три стадии: очищение, просвещение и соединение.
Первая стадия, очищение, заключается в раскаянии и отмирании греховного эго, в борьбе против чувственности.
Вторая стадия, просвещение, состоит в подражании послушанию и смирению Христа, главными средствами для чего являются созерцание страданий Христа, оставление собственной воли и вхождение в волю Божию. Было бы ошибочно воспринимать идеал мистики как чистую пассивность. Соединение Божией и человеческой воли может также иметь место в деятельной жизни. Нужно желать добра и делать добро, чего хочет Бог, и отвращаться от зла, которое исходит от нас самих. Любовь к ближнему есть высшая форма любви к Богу. Мейстер Экхарт пишет: «Если бы кто-то был в том же восхищении, как однажды апостол Павел, и узнал бы о больном человеке, которому нужна от него тарелка супа, я считаю, что было бы намного лучше для тебя оставить любовь восхищения и служить Богу в большей любви». Но прежде всего умиранию эго способствует страдание. Тот же автор говорит: «Самое быстрое животное, которое привезет вас к совершенству — это страдание». Созерцание часто связано с мучительным умерщвлением плоти, многочисленные примеры чего приводит другой из вышеупомянутых мистиков, Генрих Сузо.
Третья и высшая стадия, соединение души с Богом, наступает, когда человек освобождается от сотворенного мира и его влечений, а также от самого себя. В душе рождается Христос. Человек хочет того, чего хочет Бог, и становится с Ним единой сущностью. Иногда это соединение переживается как экстаз или за ним следуют видения, которые становятся вершинами в жизни благочестивого человека. В то время как, по мнению Фомы Аквинского, созерцание Бога принадлежит вечности, мистика ищет совершенного переживания божественного уже здесь, во времени.
Согласно немецкой мистике, Бог является Единой, единственной реальностью. «Бытие есть Бог», — говорит Мейстер Экхарт. Как человек должен представлять себе творение в соответствии с таким монистическим пониманием? Если Бог — это единственная реальность, тогда сотворенные вещи — ничто. Но ведь они все- таки произошли от Бога. Должны ли им также приписывать опре деленную реальность, наряду с реальностью Бога? Мистика отвечает высказыванием, что вещи в мире не имеют реальности вне Бога. Они подобны лучам света, которые есть ничто без источника света. Они относятся к Богу как свет к огню. Поэтому можно говорить о том, что творение произошло из Бога, но все же оно есть ничто.
Цель человека заключается в том, чтобы уйти от мира и даже от самого себя для того, чтобы обрести совершенное, то есть взойти в Единое, соединиться с Самим Богом и тем самым достичь единственной истинной реальности. Человек сам принадлежит к творению, которое есть ничто, он находится под властью зла. Его отчуждение по отношению к Богу вызвано прежде всего его собственной волей, которая отделилась от воли Божией. Спасение заключается в воссоединении с божественным и имеет три вышеупомянутые стадии: очищение, просвещение и соединение.
Форма мистики, с которой мы встречаемся у Мейстера Экхар- та, имеет иные черты, нежели мистика Бернара: она менее связана с содержанием христианского учения и в ней сильнее влияние идей неоплатонизма. «Мистическое соединение» как цель благочестивого человека подчеркивается в большей степени, чем в трудах Бернара. Мистика Экхарта в большей степени построена на общих философских идеях, тогда как в центре мистики Бернара — молитвенное размышление о жизни Христа.
Другие авторы, относящиеся к «немецкой мистике», определенно испытали влияние Экхарта, но как правило они ближе к традиции церковного учения, нежели он. В особенности это относится к Таулеру и «Theologia deutsch».
Наследие Иоганна Таулера состоит из его проповедей, широко распространенных даже в протестантских регионах. Таулер более практически настроен и ближе к народу, чем Экхарт. У него часто встречаются чисто евангельские идеи, и его высоко ценил Лютер. Тем не менее он является типичным мистиком и говорит о божественном основании человеческой души, а также часто п
Другой источник, который имел большое значение для Лютера — это внешне непримечательное произведение «Theologia deutsch». Оно было впервые издано в 1516 году Лютером и было вообще первой книгой, которую Лютер отдал в печать. В предисловии к более позднему изданию он говорит, что «после Библии и святого Августина мне не встречалась никакая другая книга, из которой я узнал и хотел бы узнать больше». Рукопись, напечатанная Лютером, была утрачена, но в прошлом веке была найдена другая версия того же произведения под заглавием «Der Frankforter». По мнению Лютера, автором был Таулер, но новая находка показывает, что это не верно. Автор неизвестен, он принадлежал к кругу «die Gottesfreunde», и произведение, вероятно, появилось в конце XIV века. Книга повествует о совершенном благе, то есть о соединении с Богом и о пути, ведущем к этому.
Другое известное и самое распространенное произведение мистики позднего Средневековья — «De imitatione Christi» Фомы КЕМ-пийского, относящееся к началу XV века. Его автор был сначала преподавателем в известной монастырской школе в Девентере в Голландии, но большую часть жизни провел как монах и писатель в немецком августинском монастыре. Упомянутое произведение относится к самым широко распространенным во всей мировой литературе. Известно три тысячи изданий. Книга вышла без указания автора, и вопрос об авторстве долго оставался спорным.
via
Источник http://taynikrus.ru/mistika/mistika-srednevekovoj-evropy/
Мистические истории из Европейского Средневековья
ЧЕРНАЯ СОБАКА ИЗ БАНГИ
Сообщение об этом сверхъестественном событии пришло из города Банги на границе графств Норфолк и Суффолк в Англии. В воскресенье 4 августа 1577 г., писал Абрахам Флеминг, над Банги разразилась буря, и в тот же день в церкви появилась огромная черная собака, которая, «пробежав через весь храм… оказалась между двумя коленопреклоненными прихожанами и свернула им обоим шеи в один момент».
Встретив на пути мужчину, собака «так хватила его по спине, что… он… сжался, как кусок кожи в огне». Другие доказательства того, что собака действительно была, ~ это «оставшиеся на камнях церкви, а также на церковных вратах, невероятным образом проломленных и разбитых, следы как будто от ее когтей». Следы исчезли, но похожие отметины сохранились в соседнем Блайтберге, где Черный пес якобы побывал в тот же день.
Все эти следы могла оставить шаровая молния. О грозе говорится в приходской книге за 1577 г. и в «Хрониках» английского историка Рафаэля Холиншеда в издании 1587 г., но о собаке там нет ни слова. Флеминг это знал, так как был одним из редакторов издания «Хроник». Он хотел использовать местное поверье как подтверждение того, что буря и молния — это Божья кара.
В восточной Англии верили в призрака — громадную черную собаку с горящими глазами величиной с блюдце. Мифического пса называли Шак или Шок и представляли то безголовым, то невидимым, с горячим дыханием и бесшумной поступью; часто он был предвестником смерти. Для пуритан это был страж ада, посланный по Божьему повелению дьяволом.
В некоторых частях Норфолка и Суффолка люди до сих пор боятся Старого Шака, как зовут его местные жители. Однажды вечером осенью 1938 г. Эрнест Уайтленд, возвращаясь пешком из Банги домой в Дитчингем, увидел собаку размером с теленка, с косматой черной шерстью и сверкающими огнем красными глазами. Уайтленд посторонился, уступая дорогу странному зверю. И тут, к его изумлению, собака исчезла.
СВЕТЯЩИЕСЯ ПТИЦЫ
В своем трехтомном труде «О свете животных», опубликованном в 1647 г., Томас Бартолин описал двух необычных птиц. На рынке французского города Монпелье появились удивительные куры со светящимися перьями. Одного петуха убили, чтобы изучить его получше, и все части его тела явно «светились поразительно сильным светом». Второй была курица из Монтебелло в Италии, которая «сияла, как шар белого огня». Бартолин сожалел, что двух этих птиц не познакомили, «потому что мы могли бы получить породу ослепительных кур».
С тех пор было замечено множество светящихся птиц, живущих на деревьях, в основном сов. Их фосфоресценцию обычно объясняют свечением грибков, растущих на коре и прилипающих к перьям птиц, когда они залезают в дупло. Но эта теория не годится для нелетающих домашних птиц — их свечение остается загадкой.
СОБАКИ-ПРИЗРАКИ
Сэр Ричард Кейпел, владелец поместья Брук-Мэнор в Девоншире, скончался в 1677 г. В ту ненастную ночь, если верить легенде, вокруг его дома носились призрачные псы «дикой охоты», дожидаясь момента, когда смогут забрать его душу. По другой версии, за сэром Ричардом, известным тем, что он похищал молодых девушек и прятал их в расположенной неподалеку усадьбе Хосон-Корт, погнались псы-призраки, и он бежал от них по холмам и болотам Дартмура, пока не упал замертво. Свора этих страшных гончих, или, как их называли в Девоншире, болотных псов, сопровождала «дикую охоту», и говорили, что их лай можно часто слышать в самых безлюдных и мрачных местах. Одним из них был Уистменский лес, название которого, вероятно, происходит от местного слова, означающего «колдовской, ужасный». Жуткий, дремучий лес с корявыми, поросшими мхом столетними дубами вполне оправдывал такое имя.
Чтобы быть уверенными, что сэр Ричард не станет разгуливать после смерти, гроб с его телом зарыли поглубже у южного крыльца церкви. На могиле установили тяжелое надгробие, а над ним возвели небольшое строение. С одной стороны вход загораживала массивная чугунная решетка, с другой — маленькая дубовая дверь с большой замочной скважиной. За прошедшие века молва превратила сэра Ричарда чуть ли не в вампира, и еще в конце 70-х годов нынешнего столетия у деревенских ребят была игра: обойдя 13 раз вокруг могилы, они подначивали друг друга сунуть палец в скважину, где его якобы мог отгрызть сэр Ричард.
Возможно, сэр Ричард стал прототипом подлеца Хьюго из «Собаки Баскервилей» Артура Конан Дойля. Действие повести происходит в Дартмуре, и писатель соединил в ней легенду о сэре Ричарде с рассказом о черной собаке-фантоме, используя мотивы преданий.
В Дартмуре существует множество легенд о собаках-призраках. В одной из них крестьянин возвращался верхом домой. По дороге его обогнала свора гончих-фантомов. С ними был и охотник. Крестьянин попросил его поделиться добычей, и тот крикнул: «Держи!» — и бросил ему сверток. Приехав домой, крестьянин развернул его и увидел, что это труп его ребенка.
Эту страшную историю можно услышать и в Германии, где добычей призраков «дикой охоты», как считается, становятся души некрещеных детей.
БЕЛЫЕ ПТИЦЫ СМЕРТИ
В 1414 г. епископ Солсбери во время пребывания в Европе, куда он прибыл на исторический Констанцский собор католической церкви, заболел и умер. Его тело было выставлено для торжественного прощания в большом зале. В ту же ночь на крышу здания опустилась стая птиц и оставалась там до утра. Никто не смог определить, что это за птицы. Согласно описанию, крупным телом и ослепительно белыми крыльями они напоминали альбатросов. В полете их крылья были неподвижны. Известно, что альбатросы способны пролетать большие расстояния над морем, используя воздушные течения, паря на своих огромных крыльях и только изредка взмахивая ими. Но с какой стати морским птицам понадобилось собраться на крыше этого здания, да еще именно тогда, когда в нем находилось тело важного церковного сановника?
С тех пор, как пишут Джон Мичел и Роберт Рикард в книге «феномены» (1977), на смерть каждого епископа Солсбери слетались эти огромные белые птицы. Так, в 1885 г., когда в своем дворце умирал очередной епископ Солсбери, его дочь увидела, как они вылетают из сада. А 15 августа 1911 г. некая женщина заметила близ Солсбери двух белых птиц странного вида. Придя домой, она узнала о скоропостижной смерти епископа.
По преданию, с 1414 г. смерть каждого епископа, Солсбери знаменовалась появлением таинственных белых птиц.
СУД НАД ПЕТУХОМ
В швейцарском городе Базеле в 1474 г. состоялся суд над петухом, которого обвинили в колдовстве и торжественно сожгли на костре вместе с яйцом.
Обвинение заявило, что петушиные яйца высоко ценятся колдунами за их магическую силу и что эта птица является орудием дьявола, поскольку из яйца появляется зловещий василиск, ядовитое существо, наполовину змея, наполовину петух. Защита с этим согласилась, но возразила, что кладка яиц — непроизвольный процесс и, следовательно, закон не был нарушен. Обвинение парировало удар, приведя библейскую историю о гадаринских свиньях, в которых вселились бесы. В конце концов петуха умертвили на том же основании — одержимость дьяволом.
Безусловно, петушиные яйца так же редки, как и зубы у курицы. По мнению современных научных авторитетов, знаменитый петух был на самом деле курицей, у которой в силу преклонного возраста или врожденного дефекта проявились особенности строения и оперения петуха. Подобная смена пола встречается редко, но хорошо известна как у домашних, так и у диких птиц.
С XV в. суды над животными участились. Они совпали с преследованием ведьм и отражали взгляд тогдашнего общества на животных и женщин как на демонические существа.
ЗМЕЯ С КОШАЧЬЕЙ ГОЛОВОЙ
Об удивительной встрече с необычным существом писал в 1723 г. австрийский историк и натуралист Иоганн Якоб Шойх-цер в «Заметках о Швейцарии». В конце апреля 1711 г. некий Жак Тиннер на горе Фрумсемберг в Швейцарии повстречал «отвратительную змею: ее голова возвышалась над несколькими кольцами, в которые свернулось туловище серо-черного цвета; в длину змея была более 2 м, голова напоминала кошачью, а конечности отсутствовали». Тиннер ранил существо выстрелом из мушкета, а затем добил его. Он также рассказал, что жители окрестных деревень жаловались, что их коровы часто возвращались с пастбищ без молока, а после гибели змеи это прекратилось.
С тех пор из района Центральных Альп поступают сообщения о чудовищах, например о «татзельвурме», или «лапчатом черве», которого видели на юге Австрии в 1921 г. Однако ничего не известно о существовании животного, напоминающего описанную Тиннером змею с кошачьей головой, останки которой не сохранились. И на других континентах фермеры неоднократно утверждали, что североамериканские черные змеи, европейские гадюки, индийские и африканские кобры доят коров.
Кровавые жертвы строителей средневековья
К примеру в скандинавских сагах говорится о том, как стены средневекового Копенгагена постоянно то тут, то там обрушивались. Покончить со строительным «браком» помогло радикальное средство: в стене сделали нишу и поставили там столик с едой и игрушками, за который посадили голодную девочку. Пока она ела и забавлялась с диковинками, рабочие быстро замуровали нишу и сложили свод. Несколько дней затем у склепа сутки напролет играла команда музыкантов, чтобы заглушить крики невинной жертвы. Хотите верьте, хотите нет, но стены с тех пор рушиться перестали.
В Японии невольников, приговоренных к смерти, заживо заваливали камнями в фундаменте. В Полинезии под каждой из двенадцати колонн храма Мавы при строительстве живьем закопали по шесть юношей и девушек. А францисканский собор, находящийся всего в двух часах езды от Лиссабона (Португалия), вселяет в души посетителей леденящий страх: его стены и своды облицованы человеческими костями — так монахи пытались доказать бренность земного существования…
Большинство замков старой Чехии также построены с принесением человеческих жертв. Тройский замок, Чешский Штернберг, Конопиште,Карлштейн — всюду здесь при раскопках в стенах или в основании фундамента находили замурованных живыми воинов, чтобы, как говорится в старых хрониках, «они при осаде помогали сражаться своим собратьям, вселяя ужас и немощь во врага».
В итальянских преданиях часто упоминается мост через реку Эду, который постоянно обрушивался, пока в центральную опору не была замурована красавица-жена одного из строителей. Мост стоит уже больше трех столетий, но по ночам, рассказывают местные жители, слышно, как он сотрясается от рыданий и проклятии несчастной женщины…
В Шотландии с древности существовал обычай окроплять человеческой кровью фундаменты и стены всех сооружении, Недалеко ушли от шотландцев и их соседи — англичане: в стране жива легенда о некоем Вортингсре, который никак не мог достроить королевскую башню. Она постоянно осыпалась, погребая под собой строителей. И лишь когда отсекли голову мальчику-сироте и окропили его кровью фундамент, башня была благополучно достроена. Она стоит в Лондоне по сей день и известна как Тауэрская башня, средневековая тюрьма для государственных преступников.
Детей приносили в жертву довольно часто. Например, в Тюрингии при строительстве замка Либенштейн за большие деньги были куплены у матерей несколько детей и живьем замурованы в стену. В Сербии при строительстве крепости Скадры в стену замуровали молодую мать с младенцем. По поверьям, злая русалка постоянно разрушала то, что день за днем возводили триста каменщиков, и только человеческая жертва помогла строителям закончить свою работу. До сих пор сербские женщины приходят поклониться святому источнику, который стекает по стене крепости.
Его вода имеет цвет молока, напоминая пришедшим о несчастной кормящей матери, сложившей здесь свою голову.
Недалеко ушли и восточнославянские князья Юрий Долгорукий и Дмитрий Донской… Приступая к строительству кремля, они обязательно приносили в жертву малолетних детей. Обычно к проезжей дороге посылались дружинники с наказом схватить первых попавшихся отроков. Их-то и замуровывали в основание фундамента. Кстати, другое древнее название кремля, дошедшее до наших дней, детинец…
Язычество с его жертвоприношениями еще довольно долго существовало на христианской Руси. Маленьких девочек замуровывали в основание мостов, людей с увечьями и черных петухов, которые будто бы должны были усилить ценность жертвы, — в стенах царских дворцов. Не говоря уже о варварских обычаях добавлять человеческую кровь в строительный раствор или даже бросать людей, например, в кипящую бронзу, как поступали вьетнамские мастера. Считалось, что если сварить в бронзе для колоколов девственницу, они получатся особенно крепкими и с удивительно нежным звоном — как будто плач молодой девушки…
Не брезговали подобными «методами» и на Руси. И только Бог знает, сколько людей бесследно сгинуло в котлах при массовой отливке колоколов и пушек.
Жертвами становились не только преступники или крепостные. В Бирме, чтобы сделать столицу неприступной, утопили в реке саму королеву.
Но все рекорды по принесению человеческих жертв покрыла Америка. Индейцы возлагали людей на алтарь своих богов так часто и в таком ужасающем количестве, что все рассказы о жестокости конкистадоров меркнут по сравнению с их варварскими обычаями. Несчастных привязывали к столбам на солнцепеке и после их мученической кончины сдирали мышцы с костей; приковывали своих собратьев к стенам пещер, где они погибали от голода и жажды, а их тела использовались для различных ритуальных действий. В общем, человеческая жизнь там ничего не стоила. Иначе как объяснить целые поселения, дома в которых были построены из человеческих костей и лишь сверху прикрыты шкурами животных?
Кровавые божества различных народов во всех частях света требовали новых и новых жертв, даря взамен, по поверьям, нерушимость строениям и долголетие сильным мира сего.
via
Источник http://taynikrus.ru/mistika/misticheskie-istorii-iz-evropejskogo-srednevekovya/