Всегда было и будет так, что у одного великого человека всегда имеется антипод, с которым тот борется и… в итоге побеждает. То есть оказывается более великим. Или удачливым. Или талантливым там, где у другого были лишь способности. Или более подлым и коварным. А в итоге история идет так, как она идет и какой мы ее знаем. А иначе было бы «бы», о котором мы можем лишь гадать. Вот и Исида Мицунари — японский полководец периода Сэнгоку – «эпохи сражающихся провинций» вошел в историю исключительно как человек, проигравший Токугава Иэясу. Между тем человек этот был во многом ему равен. Если не по происхождению, то во всяком случае по своему положению на момент проигрыша. Он, как и Токугава, был вассалом всемогущего диктатора Тоётоми Хидэёси и председателем опекунского совета пяти главных даймё при его малолетнем сыне Тоётоми Хидэёри. И он же был главнокомандующим армии «западных» в судьбоносном сражении при Сэкигахара. Битву он проиграл, сэппуку добровольно совершить не смог или не сумел, был схвачен, то есть живым попал в руки врага (позор для самурая) и был казнен весьма позорным образом по приказу Токугавы Иэясу. А ведь мог бы он эту битву и выиграть. И тогда казнен был бы Токугава (или сделал бы себе сэппуку) и тогда вся история Японии вполне могла бы стать совершенно другой. Конечно, всякий человек на Земле рождается для того, чтобы умереть. Но… умереть можно по-разному и, наверняка, мало найдется людей (если вообще найдется!), которые пожелали бы умереть так, как он.


Доспехи самураев эпохи Сэнгоку (в центре детский доспех). (Музей Энн и Габриэля Барбье-Мюллера, Даллас, Техас)

Ну, а в начале ничто для него столь печальной судьбы не предвещало. Родился Мицунари в провинции Оми (сегодня это префектура Сига) и был вторым сыном Исиды Масацугу, являвшегося вассалом рода Адзаи. В детстве его называли именем Сакити, но потом он его поменял, что у самураев было в обычае. Это была не Европа, где у феодалов это было немыслимо. А в Стране Восходящего Солнца можно было запросто поменять и имя, и даже герб, и никого это не удивляло. Ведь все же записывалось, поэтому «кто есть, кто» фиксировалось очень быстро. В 1573 году Ода Нобунага уничтожил клан Адзаи, и Исида стал вассалом клана Ода. А затем он оказался вассалом Тоётоми Хидэёси, которому земли Адзаи в качестве награду за верную службу были даны Набунагой.


Портрет Исиды Мицунари.

Прославился он тем, что во время войны Тоётоми Хидэёси против клана Мори предложил ему брать замки не штурмом, а при помощи экономической блокады. Дело в том, что поскольку в Японии все записывалось, было точно известно у какого даймё сколько войск и сколько коку риса отгружено в тот или иной замок. Все знали, что один коку - это 180 литров риса, или приблизительно 150 кг. Считалось, что этого было вполне достаточно, чтобы прокормить одного самурая в течение целого года. Ну, а дальше все просто. Нужно было хотя бы примерно узнать число защитников замка и количество риса, которое в нем было запасено. Последняя цифра могла быть найдена в императорском архиве в Киото, а количество защитников рассчитывалось исходя из сообщений разведчиков-синоби. После этого оставалось лишь прервать всякое сообщение замка с внешним миром и ждать, то есть – чистая математика, в которой, как выяснилось, Исида Мицунари был очень силен. Благодаря его таким вот рекомендациям, Хидэёси без больших потерь в людях сумел захватить мощный замок Тоттори и крепость Такамацу. Правда, оставалась еще и «честь», которой самураи очень гордились, однако сын дровосека Хидэёси внимания на это не обращал. Ему был важен результат, а не пути его достижения!


Под таким штандартом-нобори Исида Мицунари вышел на поле боя при Сэкигахаре.


Затем Исида проявил себя «эффективным менеджером» в гражданской сфере. Когда в 1584 году Тоётоми Хидэёси стал единоличным правителем Японии, он спустя год назначил Мицунари управляющим торговым городом Сакаи. И вот занимая эту должность вместе со своим братом Исидой Масадзуми, он сумел втрое увеличить получаемые от него доходы! Естественно, что Тоётоми не мог не наградить своего верного слугу за столь ревностное служение собственной особе и он его наградил – подарил замок Саваяма в провинции Оми (все в той же префектуре Сига). И вот тут Исида показал, что он не только хороший хозяйственник, но и в фортификации тоже разбирается наилучшим образом. Под его началом замок был перестроен так, что стал считаться одним из наиболее неприступных замков Японии.


Давайте представим себе, что мы являемся сподвижниками «борца за справедливость» Исиды Мицунари или сторонниками Иэясу Токугава и… снаряжаемся для битвы. Ну, понятно – «под низом» у нас будет набедренная повязка фундоси длиной 1,5 м, и нижнее кимоно. Но если вести речь про одежду, то нам понадобятся самурайские штаны хакама – вот такие (Токийский национальный музей)


А вот что сделает нас воином и позволит участвовать в сражении? Начнем с деталей. Если у нас под началом есть воины, то есть мы принадлежим к классу даймё, то… нам понадобятся две очень важные вещи: веер гумбай утива и жезл полководца сайхай. Гумбай-утива с эмблемой клана. (Токийский Национальный музей)

О нем пошла слава, что он обладает обостренным чувством справедливости, и к тому же крайне пунктуален. И… понятно, что все те, кто не обладали таким обостренным чувством справедливости и не были столь пунктуальными, сразу же возненавидели его лютой ненавистью, включая даже и родственника самого Хидэёси Фукусиму Масанори.


Сайхай (Токийский Национальный музей)

Как известно, главной проблемой Хидэёси было зачать наследника от законной супруги и передать ему всю полноту власти. Однако смерть пришла к нему раньше, чем его сын Хидеёри успел подрасти. Впрочем, папа-диктатор успел прожить достаточно, что создать оригинальный механизм, с помощью которого он надеялся передать власть Хидеёри. Два совета, которые он противопоставил друг другу, должны были следить за исполнением его воли.


Облачаться в доспехи мы начнем с того, что привяжем на ноги поножи сунеатэ. Вот, например, такие – сино-сунеатэ из металлических вертикальных пластин, нашитых на ткань и скреплённых цепочками. Колени у них защищены наколенниками с нашитыми шестигранными пластинками кикко. (Токийский Национальный музей)


Сунеатэ могли быть и цельнометаллическими, кованными и покрытыми лаком. Три створки соединялись петлями. Завязки сзади. (Токийский Национальный музей)

Первый – опекунский совет из пяти правителей возглавлял Хидэёси Мицунари. Все пятеро поклялись в верности Хидеёри и в достаточной степени… ненавидели друг друга, чтобы не допустить усиления кого-то одного. То есть Хидэёси своим крестьянским умом рассчитал, что эти пять опекунов так и будут конфликтовать между собой, но всякого из них, кто станет усиливаться и претендовать на власть, они уничтожат! Другой опекунской структурой был совет пяти старейшин во главе с Токугавой Иэясу (который тоже поклялся в верности Хидеёри!). И понятно, что совет старейшин не ладил с опекунским советом и вот пока они так «не ладили» Хидеёри становился все старше и старше, и никакая опасность ему, в общем-то, и не грозила!


Затем надевали набедренники – хайдате. Они, как и сунеатэ, были разных видов и тоже назывались по-разному. Вот эти, например, (вид спереди) – были сделаны из кольчуги (кусари), нашитой на ткань. Выпуклые пластинки на коленях назывались хидзи-ганэ. Данный тип назвался ода-хайдатэ. (Токийский Национальный музей)


Ода-хайдатэ. Вид сзади, где они застегивались на пуговицу, из-за чего плотно прилегали к хакама. (Токийский Национальный музей)

Здесь нужно вспомнить, что в совет старейшин, кроме Токугава Иэясу, входили такие влиятельные даймё, как Укита Хидэиэ, Маэда Тосииэ, Мори Тэрумото и Уэсуги Кагэкацу. Но самым могущественным, богатым и имевшим самую многочисленную армии среди них был Токугава Иэясу. И он, конечно, же стремился к тому, чтобы воспользоваться своим положением и… стать сёгуном, то есть верховным правителем всех самураев страны! И, конечно, его амбиции не могли не быть замечены его соправителями. А они, объединившись, запросто могли приказать ему сделать сэппуку, либо объединить свои войска и объявить его мятежником, если бы он отказался это сделать. Поэтому Иэясу нужно было действовать очень и очень осторожно, чтобы члены совета не смогли бы обвинить его в узурпации власти и (что самое страшное!) открытом предательстве заветов Хидэёси.


Затем нужно было надевать наручи готэ, завязывавшиеся на спине, и вот тут самураю без помощника было не обойтись. Понятно, что к набедренникам ода-хайдатэ следовало надевать и наручи – ода-готэ. (Токийский Национальный музей)


Или кикка-цуцу-готэ, если на них были нашиты шестигранные пластинки…(Токийский Национальный музей)

Но вышло так, что главными политическими противниками Иэясу оказались вовсе не регенты, а всего один человек – и звали его Исида Мицунари. Именно он возглавил коалиции из тех даймё, для которых стремление Иэясу к власти были неприемлемыми и которые стремились сохранить регентское правление до совершеннолетия Хидэёри. И с формальной точки зрения именно он был полностью прав, ибо: «Клятвы и договоры должны исполняться!» Сторонниками Исида были: Укита Хидэиэ, Мори Тэрумото и Уэсуги Кагэкацу, происходившие из западной Японии. Поэтому их коалиция получила название Западной. Сторонники Иэясу: Като Киёмаса, Хосокава Тадаоки и Курода Нагамаса были князьями восточной Японии, поэтому их коалиция называлась Восточной.


Только теперь можно было надеть кирасу вместе с «юбкой» кусадзури. Причем общение с иностранцами для японцев даром не прошло. Они теперь все чаще использовали доспехи в стиле намбан-гусоку, то есть «доспехи варваров». Соответственно цельнокованая кираса такого доспеха называлась намбан-до. (Токийский Национальный музей)

Но, было понятно и то, что такое шаткое равновесие, во-первых, мало кого устраивало, а во-вторых, не могло продолжаться до совершеннолетия Хидеёри! В результате уже к 1599 году в стране сформировались две достаточно могущественные партии или коалиции, которые начали борьбу за наследство Тоётоми. «Восточную коалицию» (названную так потому, что в нее входили даймё из восточных провинций Японии) возглавил Токугава Иэясу, а главой «западной» стал Исида Мицунари.


Впрочем, многие самураи новых веяний не признавали и старались рядиться в доспехи своих отцов. Вот, например, доспехи в стиле катахада-нуги-до 1592 года, принадлежавшие известному полководцу Като Киемаса. (Токийский Национальный музей)

Вот здесь надо немного отвлечься и вспомнить о том, что поспешность в любом деле чаще всего вредит, нежели помогает. Недаром существует китайская пословица о том, что, имея врага, следует тихо сидеть на берегу реки и тогда его труп рано или поздно сам проплывет перед тобой! Но… не всем хватает мудрости и терпения следовать такой тактике. Хочется действия, причем тот, кто его хочет, часто и не предполагает, что это как раз то, чего хочет и его противник! К тому же всегда следует иметь моральный перевес над ним. А кто его имеет? В первую очередь тот, кто защищается, а не нападает! И вот как раз в этой «борьбе самых терпеливых» Исида Мицунари и оказался не на высоте, то есть первым сделал свой ход в борьбе против Иэясу! Он и остальные даймё, его союзники, составили документ из тринадцати требований, содержавших призыв к Иэясу ограничить свои амбициозные намерения, и отправили его Токугава. Тот принял его как объявление ему войны и, в общем-то, был прав, поскольку к этому времени он «ничего плохого» еще не сделал, а слова, пусть даже если это и слова, записанные красивыми иероглифами на лучшей рисовой бумаге, это всего лишь слова и не более.

Каким образом люди приходили к мысли о том, поддержать того или иного из лидеров этих двух группировок? Во-первых, многие были вассалами тех и других и просто должны были следовать их воле. Но были и иные, личные мотивы. Например, будущий главный предатель Кабаякава Хидэака не мог не испытывать тайной ненависти к Мицунари, так как именно из-за него Хидеёси отправил его в ссылку, как не справившегося с командованием в Корее. А вот Иэясу, напротив, сразу же после смерти Хидэёси вернул его из изгнания и возвратил прежние владения. Соответственно Отани Ёсицугу познакомился с Мицунари еще в 16 лет и вышло так, что они подружились. И не просто подружились… Дело в том, что Отани был прокаженным и вот однажды, случилось так, что, когда он участвовал в чайной церемонии у Хидэёси, состоявшейся в период обострения его болезни, капля выделений из носа Ёсицугу упала прямиком в общую чайную чашку, из которой гости пили, передавая ее по кругу друг другу. При этом они поворачивали ее вокруг оси, чтобы не прикасаться губами к одному и тому же краю. То, что произошло, повергло Ёсицугу в страшное смятение и тут, заметив это, лишь один Мицунари пришел ему на помощь. Он подошел к Ёсицугу и забрал у него чашку, и заявил, что так измучен жаждой, что напьется вне очереди. Этот великодушный жест Ёсицугу запомнил на всю жизнь и теперь должен был «вернуть долг чести» своему другу и сражаться за него до конца. Так что низкое и тогда сочеталось с возвышенным, а возвышенное с низким!


В предыдущем материале про жизнь и смерть Исида Мицунари мы практически полностью облачились в полные самурайские доспехи. Остался шлем. Вспомним, что именно в эпоху Сэнгоку появились «фигурные шлемы» — кавари-кабуто. Причем их использовали не только как парадные, но и как боевые. Вот, например, шлем полководца Курода Нагамаса. Шлем назывался «Отвесная скала» в память о каком-то его предке, который с очень крутой скалы обрушился со своими самураями на врага! Понятно, что такие вот причудливые навершия делали из легких материалов – например, пропитанной лаком бумаги. (Токийский национальный музей)

Однако Мицунари не хватило терпения, чтобы заставить Иэясу сделать первый шаг. Выяснилось, что сподвижник Мицунари Уэсуги Кагэкацу в своей северной провинции начал строить замки. В мае 1600 г. Иэясу попросил его это объяснить, но получил довольно-таки грубый ответ. Иэясу мог, и даже просто обязан был бы его наказать, поэтому он двинул свои войска на север, чтобы вступить в бой с Уэсуги. Было очевидно, что Мицунари на это и рассчитывает, и хочет ударить ему в спину. Поэтому, когда Иэясу доложили, что Исида наконец-то выступил против него, это сообщение его лишь обрадовало. Потому, что на север ушли не все его силы. Потому, что он предвидел его выступление и принял все меры по его отражению.


Шлем момонари-кабуто. Общение с европейцами во многом пошло японцам на пользу. Они, например, начали делать уже не только пластинчатые шлемы, но и цельнокованые или склепанные из двух половин – момонари-кабуто по типу кабассета. (Токийский национальный музей)


Тот же шлем. Вид сзади. (Токийский национальный музей)


Съемные позолоченные рога к этому шлему. (Токийский национальный музей)

Первый удар Исида направил против важного замка Фусими, в нескольких милях к югу от Киото, построенного еще Хидэёси. Он контролировал дорогу к столице, поэтому Иэясу доверил защищать его своему старому другу, шестидесятидвухлетнему Тории Мототада. И он лично посетил Тории, и трогательно с ним попрощался, объяснив, что именно его Фусими примет на себя первый удар армии западных. Чем это для него скорее всего может кончиться он ему тоже объяснил, но… это было доверие и высокая честь, так что Тории этому только обрадовался.

27 августа войска Мицунари начали штурм замка, и он продолжался целых десять дней. Этого времени было достаточно, чтобы Иэясу захватил все важнейшие замки вдоль дороги Накасэндо. Однако помочь своему другу было выше его сил. Наконец нашелся предатель, жену и детей которого Исида обещал распять, если тот ему не поможет, и он помог – поджег одну из башен замка в самый ответственный момент. Но Тории и тогда отказался сдаваться и даже отверг предложение совершить сэппуку. Своим самураям он объяснил, что в данном случае честь его ничто, что куда важнее задержать Исида, насколько это в его силах. В этом его долг самурая перед его господином и… другом!


Шлем эбоси-нари-кабуто в форме придворного головного убора. (Токийский национальный музей)


Когда от всего его гарнизона осталось всего 200 человек, он предпринял вылазку. Сначала одну, затем вторую… После пятой у него осталось всего десять человек. Только тогда Тории отступил в замок и упал на землю в полном в изнеможении. Самурай из армии Мицунари по имени Сайга Сигэтомо бросился на него с копьем, рассчитывая без особого труда добыть его голову. Но тут старик назвал себя, и молодой самурай, преисполнившись к нему почтения, дал возможность Тории совершить сэппуку, а уже лишь затем отсек ему голову. В итоге Исида замок все-таки взял, но простоял под его стенами целых десять дней и потерял при этом 3000 воинов!


Полководцы высокого ранга, которые сами уже не сражались, могли позволить себе роскошь (или блажь!) оказаться на поле боя и в старых, дедовских доспехах. Например, вот в таких, как этот доспех – до-мару эпохи Муромати, о чем говорит широкий, словно зонт, назатыльник сикоро. Юбка кусадзури на нем, как вы видите, состоит из семи частей, поэтому удобна для пешего ношения. На шлеме судзи-кабуцто головки заклепок не видны. Характерным украшением шлема являются три рога мицу-кувагата. (Токийский национальный музей)

Между тем в то время, пока Исида осаждал замок Фусими, Иэясу взял штурмом важный замок Гифу, бросив на него сразу две армии: одну в 16 000 человек и вторую в 18 000. И опять все могло бы пойти совсем не так, как пошло, поскольку их командиры Икэда Тэрумаса и Фукусима Масанори вдруг неожиданно поспорили, чья армия должна идти на штурм первой. Фукусима даже вызвал Икэда на поединок, но, тут к счастью для восточной партии, нашелся кто-то разумный и предложил следующий компромисс: пусть Фукусима атакует передние ворота, а Икэда – задние. В общем, замок был взят с обеих сторон и когда к нему прибыл Иэясу дело было закончено.


Теперь, допустим, что вы следите за модой и тогда вы вполне могли бы заполучить себе доспехи подобные вот этим – принадлежавшим Акэти Мицухидэ. Это типичные доспехи периода Сэнгоку. Шлем украшен конскими ушами и золотой луной. Кираса цельнокованая, по образцу европейских, но украшена рельефным изображением черепа (слева) и китайского иероглифа 10 или «небо». (Токийский национальный музей)

Оставалась крепость Огаки – главная база Мицунари. Сюда должны были прибыть и все его сторонники. И сидеть бы ему в этой крепости и ждать Токугава, но… нет – Мицунари пошел ему навстречу. Навстречу ему двинулся Токугава. А встретились они у деревушки Сэкигахара, где и вступили в битву, предварительно вымокнув под дождем, 21 октября 1600 года, в месяц без богов! О самой битве здесь на Военном обозрении уже была большая статья, поэтому вряд ли имеет смысл повторять ее содержание. А вот о некоторых подробностях ее рассказать все-таки стоит.


А вот Сакакибара Ясумаса даже особенно и экспериментировать не стал, а просто взял европейские доспехи (шлем и кирасу) и приказал добавить к ним все остальное. Причем и кираса, и шлем окрашены в темно-коричневый цвет «цвет ржавчины», который был в Японии очень популярным. (Токийский национальный музей)

Например, о том, с какой выдержкой вел себя Иэясу Токугава в этой битве. Утром позавтракал холодным рисом и выпил традиционный зеленый чай. Шлем он не надел, но обратился к сподвижникам со словами о том, что выбора у них нет – с головой или без головы – только так можно выбраться отсюда. Зато узнав, что победа за ним, он сел на походный стул и наконец-то надел свой шлем. А затем, плотно завязав шнурки его маски, сказал так: «Одержав победу, подтяните шнурки вашего шлема» – изречение, ставшее японской поговоркой. Затем, с жезлом сайхай в руке, он приступил к церемонии осмотра голов. Считается, что в тот день перед Токугава Иэясу были сложены в гору 40 тысяч отрубленных голов солдат противника.


Интересный доспех на этом фото имел кирасу хидзи-тодзи-до, в котором пластины соединялись перекрестными узлами из металла, кожи или шелка. (Токийский национальный музей)


Доспех с кирасой нуинобэ-до. (Выставка «Самураи» в С. Петербурге)

Что же касается Исиды Мицунари, то… он с поля боя сбежал и три дня прятался по лесам. Однако, в лесах он подцепил дизентерию и оказался в весьма плачевном положении, в котором и был взят в плен. Кроме него в плен попали Анкокудзи Экэй и его полководец, христианин, Кониси Юкинага, который не мог умереть, как и пристало самураю, в силу своих христианских обетов.


Поверх доспехов полководцы надевали расшитую куртку дзимбаори. Они выделялись издали, тем более, что на спине ее часто был вышит большой мон – герб. (Токийский национальный музей)


Такой же мон обычно был и на большом штандарте – нобори. Нобори главного предателя в битве при Сэкигахара – Кабаякава Хидэака.

Всех троих победители посадили на ослов и с завязанными глазами провезли по улицам Осака, а затем бросили связанными в телегу и в таком жалком виде возили по Киото. На месте казни в Рокудзё Кониси призывал Христа принять его в светлые селения свои и в поднятой руке держал распятие, пока ему не отрубили голову. Но это была легкая смерть. Мицунари умер иначе – его по шею закопали в землю, после чего три дня били ее бамбуковой пилой пока он не умер! После казни его голову выставили напоказ жителям Киото, но почему-то распространились слухи, что будто через несколько дней она загадочным образом исчезла. То есть нашелся человек или люди, не побоявшиеся ее взять и предать погребению, но скорее всего это был всего лишь «слух-ожидание».


Опять же полководец мог щеголять вот таким древним мечом тати эпохи Камакура. Подвески на нем из медной проволоки в стиле хёго-кусари. (Токийский национальный музей)


А это его цуба!


Меч катана с гербами клана Токугава. Это уже эпоха Эдо. (Токийский национальный музей)


Принадлежности к этому мечу: цуба, ножичек ко-готана и прочистка ушей – когай.


Вакидзаси – парный «меч» катаны. (Токийский национальный музей)

Ну, а победитель Токугава Иэясу, как ему об этом и мечталось, в 1603 году стал сёгуном. Впрочем, сын Хидэёси Хидэёри был все еще жив, но придет время и Токугава расправится и с ним. И в итоге Токугава будет объявлен богом, а созданное им государство самураев, государство без войн, простоит с 1603 по 1868 год!


Дзюмонндзи-яри – наконечник очень популярного у асигару копья. (Токийский национальный музей)