22 июня – день триумфа «сталинских соколов» глазами его участника.Переломный момент воздушной войны.
Кустов Максим.
22 июня 1941 года для нашей авиации стал днем самой масштабной катастрофы во всей ее истории. Особенно результативными были удары Люфтваффе по нашим аэродромам в Западном особом и Прибалтийском особом округах. Осознав масштаб потерь, в тот же день покончил с собой командующий ВВС Западного округа герой Испании генерал-майор Иван Копец…
Но не только этим вошел в историю наших ВВС день 22 июня. Ровно за два года до трагедии первого дня Великой Отечественной, 22 июня 1939 года советские летчики одержали масштабную победу нал японцами, переломив ход неудачной до того для них воздушной войны.
После начала в мае 1939 года крупномасштабных боестолкновений на земле в бой пошли и летчики – советские и японские. Итоги первых воздушных боев были для советских летчиков печальными. Для начала японцы безнаказанно сбили самолет связи Р-5. 22 мая был сбит советский истребитель, японцы вновь потерь не имели.
Нарком обороны Ворошилов по прямому проводу высказал советскому командованию в Монголии все, что он думает по этому поводу. Это не помогло.
28 мая японцы сбили звено (3 машины) И-15 бис, через несколько часов внезапно атаковали эскадрилью( 10 машин) И-15. Были сбиты 7 советских и только 1 японский истребитель. Советские истребители перестали появляться над полем боя, чем воспользовались японские бомбардировщики…
29 мая из Москвы в Монголию вылетела группа советских летчиков, имевших опыт боев в Испании и Китае. Возглавлял группу Герой Советского Союза Яков Смушкевич, заместитель начальника ВВС РККА.
Группе понадобилось чуть меньше месяца для того, чтобы радикально изменить ход войны в воздухе. Матерые воздушные бойцы обучали неопытных товарищей, создавались новые взлетно-посадочные площадки, перестраивалась система аэродромного обеспечения. Одновременно наращивалась численность авиагруппировки – в Монголию прибывали новые летные части. Позднее появились новые истребители – бипланы И-153 «Чайка».
Понять, что обстановка в воздухе принципиально изменилась японцам довелось 22 июня 1939 года, после двухчасового боя, успешного для «сталинских соколов».
Антон Якименко (сб. «Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура») – один из участников этого боя. О начальном этапе воздушной войны на Халхин-Голе он вспоминал так: «Что греха таить — поначалу счет потерь был не в нашу пользу. Японские асы фактически разгромили 4-ю эскадрилью нашего полка, летавшую на самолетах И-15, — после первого же боевого вылета из десяти машин вернулись на аэродром всего три, да и те были в таком состоянии, что едва держались в воздухе. Можно сказать, что война началась для нас неудачно. Японцам удалось завоевать господство в воздухе. Почему так вышло? Во-первых, биплан И-15 к концу 30-х годов уже устарел и не мог на равных тягаться с новейшими японскими истребителями, особенно проигрывая в скорости и на вертикалях. А главное, мы столкнулись над Халхин-Голом с японскими ветеранами, которые к тому времени отвоевали в Китае уже два года, а у нас боевого опыта пока не было. Морально мы еще не готовы были убивать».
Но 22 июня все было иначе: «В то утро мое звено вновь подняли в воздух еще до восхода — на перехват японского самолета-разведчика, который не заметил наши выкрашенные в зеленый цвет истребители на фоне еще темной земли, а сам был легко различим, подсвеченный снизу первыми лучами солнца, и стал легкой добычей. Расстреляв его как на учениях, мы развернулись обратно, но на подходе к аэродрому обнаружили большую группу японских бомбардировщиков, которую сопровождали десятки истребителей. Прикрытие настолько плотное, что прорваться сквозь него можно лишь сверху, на пикировании. Начинаем набирать высоту — но навстречу уже спешат вражеские истребители. Лобовая атака — соревнование в крепости нервов. Первый японец оказался слабоват — открыл огонь с дальней дистанции, так что трассы на излете ушли под мой самолет, а потом и вовсе не выдержал, взял ручку управления на себя, и я всадил ответную очередь из четырех стволов прямо в его беззащитное брюхо. У второго японца нервы оказались крепче — этот не отворачивал, и мы разминулись буквально в нескольких метрах, обменявшись очередями; он промахнулся, задел ли я его — не знаю: не было времени оглядываться. Продолжаю набирать высоту — еще метров 500, и я окажусь над верхним эшелоном японских истребителей, а значит, получу шанс прорваться к бомбардировщикам. Но тут мой мотор вдруг чихнул и остановился — увлекшись боем, я совсем забыл о времени и израсходовал все горючее.
Вываливаюсь из общей свалки — благо наш аэродром совсем рядом — и с ходу иду на посадку. Техники на руках откатывают самолет на стоянку, заправляют горючим и боеприпасами — и я опять рулю на взлет. В тот день все летчики нашего полка взлетали дважды — бой длился в общей сложности три с половиной часа. В этом грандиозном сражении с обеих сторон участвовали более двух сотен самолетов. Японцы потеряли 32 машины, мы — только 11. Это был переломный момент, после которого господство в воздухе стало переходить к нам».
Споры о точном соотношении потерь с японцами продолжаются по сей день, но господство в воздухе с 22 июня 1939 года, бесспорно, стало переходить к советским летчикам. Кто бы из них тогда мог представить себе то, что ровно через два года произойдет на аэродромах и в воздухе у западной границы СССР? Расценили бы такие прогнозы как глупую и смешную провокацию классового врага…
Максим Кустов https://vpk-news.ru/articles/49194