-
doclibido wrote in hist_etnol
АБОРТ. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС.
Вопреки известному высказыванию, секса в СССР было вполне достаточно. Вот чего действительно не хватало, так это точных знаний об этой сфере жизни. Великий и могучий русский язык не располагал такими словами и выражениями, которые позволяли бы свободно рассуждать на темы взаимоотношений полов. Разумеется, за исключением матерных, которые недопустимы в приличном обществе. Для того, чтобы не уподобляться поручику Ржевскому и создан многотомный «Словарь доктора Либидо», выдержки из которого предлагаются вашему вниманию.
АБОРТ /англ. Abortion, от лат. abortus - выкидыш/, оперативный метод прерывания беременности.
С древних времен А. считается моральным табу, поскольку в сознании людей убийство эмбриона приравнивается к убийству уже рожденного человека. В клятве древнегреческого целителя и философа Гиппократа, которую до сих пор произносят выпускники медицинских вузов, говорится: «Я никогда не дам женщине абортивного средства». Христианская мораль считает А. тяжким грехом, наравне со смертоубийством. Известный итальянский юрист Рафаэль Балестрини утверждал: «Самым верным доказательством полного нравственного падения народа будет то, что аборт станет считаться делом обычным и абсолютно приемлемым». В странах с высоким уровнем религиозного самосознания (Италия, Польша, Ирландия и др.), регулярно возникает острая полемика по поводу допустимости А. Сторонники настаивают на том, что запрет А. нарушает естественные права человека.
В СССР до 1936 А. производился только в лечебных учреждениях. С 1936 по 1954 искусственное прерывание беременности было запрещено законом. В настоящее время этот запрет снят.
«Жениться будешь, поганец, или на аборт девку погоним?» Ю.Поляков. Замыслил я побег.
А. /устар./: абактия /лат. abactio/.
Тема А. отражена в целом ряде художественных произведений («Записки юного врача» М.Булгакова, «Казус Кукоцкого» Л.Улицкой и мн. др.):
«Я сказала: "А если мальчик...
Я его назову, как отца".
Я хотела, чтоб ты улыбнулся,
Чтобы ты посмотрел хорошо.
Почему ты тогда отвернулся,
От кого ты тогда ушел?
Выход мой был прост и несложен,
Операция эта проста…
Мальчуган, на тебя похожий,
У меня бы теперь подрастал». М.Алигер. Первая поэма.
«-…А позвольте узнать, видели Вы когда-нибудь абортивного ребенка, - спросил Хэррис, - то, что вынуто из чрева?
-Нет, не видел.
-А мне довелось однажды. Он лежал в стеклянной банке с формальдегидом в шкафу у моего приятеля – доктора. Не знаю, откуда он у него взялся, только приятель сказал мне, что, если бы его не абортировали, получился бы нормальный ребенок, мальчик. Да, это был эмбрион, как вы изволили выразиться, и вместе с тем это был уже маленький, вполне сформировавшийся человечек: забавное личико, ножки, пальчики, даже крошечный пенис.
Знаете, что я почувствовал, глядя на него? Мне стало стыдно. Я подумал, а где же, черт подери, был я, где были все порядочные, еще не утратившие человеческих чувств люди, когда совершалось убийство этого беззащитного существа?
- А вам известно, - спросил Хэррис, - что через восемь недель после зачатия у зародыша уже намечено все, что положено быть у новорожденного ребенка? А на третьем месяце зародыш выглядит как ребенок». А.Хэйли. Аэропорт.
Поспешно совершенный в молодости А. впоследствии зачастую приводит к тяжелым мучительным страданиям.
«Как могла я это сделать сегодня, когда я уже годы мучусь о том, что я сделала очень давно, когда-то, в незапамятной молодости, в непоправимый день... Я тоже тогда сказала ребенку: "Ты мне не нужен - иди назад в хаос... ". Тот был еще меньше, совсем без сил со мной спорить (назвать себя даже - "я"). И легко, уверенная в своем праве, я отняла у него жизнь, в которую он стучался. Какой невероятный позор самочинства! Я не отворила ему дверь в свой молодой дом - сыну, дочери; не дала детству погреться у моего очага, со мною. "Мне, деточка, трудно впустить тебя... " В зажженную елку, в кусты сирени, в звездное небо, в потонувший в луне сад. Для удобства тех лет я выкинула за борт его душу и тело - без возможности постучаться в двери жизни вторично. Я не открыла ребенку дверь в его дом. Единственную, в которую ему было дано постучаться! Что помогло мне справиться с немыслимостью этого преступления, стряхнуть его с себя, и жить дальше десятилетия, и радоваться всему тому, что я отняла у моего ребенка, чего моя мать не отняла у меня. То узаконенное равнодушие взрослых, как я, привычка к этому, повторяемому людьми, преступлению? Оправдание его, звучавшее так "праведно", как может преподать только один сатана, - что будет даже для блага этого не пущенного в мир ребенка и нужно было, чтоб не страдал он от стесненных "условий жизни" или "трудной эпохи", - отнять у него саму жизнь! … И не потому ли я одна - уж который год, в одиночестве, в сугробах и зелени, не потому ли мой дом - мертв, что когда-то, когда ее во мне было так много, - я отняла у существа - жизнь... " А.Цветаева. Моя Сибирь.
Последствия А. нередко осложняют супружеские отношение, создают наряженную обстановку, что в итоге может привести к распаду семьи.
«Добро живете! Где ж семья?
-Да мы, дружок, одни.
Как так одни? А дети где?
Спросил и сам не рад,
Быть может о большой беде
Напомнил невпопад». А.Яшин. Спокойнее вдвоем.
«Они на первых порах и не думали о ребятишках, просто жили друг возле друга, наслаждаясь своей близостью, и только. Ребенок мог бы этому счастью даже помешать. Но затем как-то исподволь, исподтишка, оттого лишь, что появилась опасность нарушения извечного порядка семейной маяты, возникла откуда-то тревога: то, чего вначале избегали и боялись, теперь начали караулить – будет или не будет? Шли месяцы, ничего не менялось, и тогда ожидание переросло в нетерпение, потом в страх. За какой-то год Андрей полностью переменился к Настене, стал заносистым, грубым, ни с того, ни с сего мог обругать, а еще позже научился хвататься за кулаки». В.Распутин. Живи и помни.
Особую опасность представляют собой т.н. внебольничный (подпольный) А., который чреват необратимыми последствиями для здоровья и относится к категории криминальных.
«Буду я с Григорием жить или нет, пока неизвестно, но родить от него больше не хочу. Ишо с этими не видно, куда прийдется деваться... А я беременная зараз, маманя...
- И давно?
- Третий месяц.
- Куда ж от этого денешься? Хочешь не хочешь, а родить придется.
- Не буду, - решительно сказала Наталья. - Нынче же пойду к бабке Капитоновне. Она меня от этого ослобонит... Кое-кому из баб она делала.
- Это - плод травить? И поворачивается у тебя язык, у бессовестной?
…
Бледная как смерть Наталья, хватаясь за перильце, тяжело всходила по крыльцу. Полный месяц ярко освещал ее осунувшееся лицо, ввалившиеся глаза, страдальчески изогнутые брови. Она шла покачиваясь, как тяжело раненный зверь, и там, где ступала ее нога, оставалось темное кровяное пятно.
…
Как страшно переменилась Наталья за одну ночь! Сутки назад была она, как молодая яблоня в цвету, - красивая, здоровая, сильная, а сейчас щеки ее выглядели белее мела с обдонкой горы, нос заострился, губы утратили недавнюю яркую свежесть, стали тоньше и, казалось, с трудом прикрывали раздвинутые подковки зубов.
…
Через час Наталье стало хуже. Она поманила пальцем к себе детей, обняла их, перекрестила, поцеловала и попросила мать, чтобы та увела их к себе.
…
Мишатка схватил указательный палец матери, стиснул его в горячем кулачке, с минуту подержал и выпустил. От кровати пошел он, почему-то ступая на цыпочках, балансируя руками.
Наталья до дверей проводила его взглядом и молча повернулась к стене.
В полдень она умерла». М.Шолохов. Тихий Дон.
«На белом столе лежало то, что еще несколько часов назад было надеждой, дыханием, болью и трепещущей жизнью. ..На правой ноге умершей девушки была дешевая узкая цепочка из накладного золота... запаянная так, что ее нельзя было снять с ноги; цепочка, рассказывавшая о воскресных днях в лесу на берегу Сены, о влюбленности и глупой молодости, о маленькой ювелирной лавчонке где нибудь в Нейи, о сентябрьских ночах в мансарде… и вдруг – задержка, ожидание, страх, а Шарля и след простыл… подруга, дающая адрес… акушерка, стол, покрытый клеенкой, жгучая боль и кровь, кровь… растерянное лицо старухи… чьи то руки поспешно – лишь бы отделаться – подсаживают в такси… дни мучений, когда лежишь, скорчившись, в своей каморке… и наконец карета «скорой помощи», клиника, последние сто франков, скомканные в горячей, потной руке, и… слишком поздно". Э.-М.Ремарк. Триумфальная арка.
Абортница - женщина, совершающая А.; то же, что ковырялка (2).
«Абортницы стояли в глубине огромного гудящего зала перед приемным покоем, небольшая серая очередь у окна». Ю.Шмуклер. Вилена.
Абортмахер /разг., иронич./ - специалист по подпольным А.
«Парикмахер - абортмахер! Какая разница люди делают одну работу, просто у того ножниц длиннее». В.Смирнов. Большой полутолковый словарь одесского языка.
Абортивный (-ая; -ое) - функционально связанный с производством аборта; обладающий свойствами плодоизгнания.
«Лечил его домашний врач, доктор Богуш, известный в Москве как сторонник абортивного лечения и опаснейший экспериментатор». Ю.Бахрушин. Воспоминания.
Аборт /разг./: абортаж; абортарий; вытравлять ребенка; детоубийство; работа над ошибками; чистка.
«Тогда акушерок и поликлиник не было, бабы про абортаж не слыхивали». В.Белов. День за днем.
«В абортарии, будничном, как очередь за водкой, на нее цыкнули, наорали, без всякого наркоза выпотрошили, как курицу». М.Веллер. Марина.
“Вытравлять же ребенка – ты согласна со мною? –
Это то же, что почки уничтожить весною…” И.Северянин. Благодатная поэза.
Жертва аборта /разг., иронич./ (абортник; оживший аборт) - умственный или моральный урод; /англ./ Insulting name.
«Ну, ты, жертва аборта, - высокомерно сказал Остап…» И.Ильф, Е.Петров. Двенадцать стульев.
COPYRIGHT © Александр Сосновский. «Словарь доктора Либидо»