В глобальном противостоянии с Британской империей наполеоновской Франции рано или поздно предстояло решать проблему не только России, но и Испании с Португалией. Иначе идея Континентальной блокады, призванной поставить на колени гордый Альбион, теряла всякий смысл. Россию, после компаний 1805 и 1806-1807 годов, после Аустерлица и Фридланда, после мира в Тильзите, казалось, удалось вписать в наполеоновскую экономическую систему. На очереди была Испания, где очень вовремя случился династический кризис.

Однако, в отличие от Италии, где власть великого корсиканца признать готовы были буквально все, Испания не стала спешить с принятием правил игры, навязанных Францией. Самые немыслимые предложения, которые сделал Наполеон мадридскому двору, не нашли там понимания. Впрочем, начинал император с Португалии – этого английского плацдарма на стыке Европы с Африкой.

Лиссабон

Принц-регент Жуан, правивший там вместо Марри Безумной, уже был бит французами и испанцами в войне 1801 года, получившей название «Апельсиновой». В своё время он был очарован будущим наполеоновским маршалом Ланном, и стал поддерживать неплохие отношения с Францией, которая при Наполеоне расставалась с революционным наследством, раздражавшим этого представителя одной из старейших королевских династий.

Однако и от сотрудничества с Лондоном в Лиссабоне не отказались – как же можно ставить под угрозу морские пути, связывающие метрополию с колониями, прежде всего – с Бразилией. Даже после серии наполеоновских побед объявлять войну Англии принц-регент отказался, и Наполеон тут же предложил испанцам союз для низложения Браганцской династии и раздела Португалии.