Конец мифа о Трумпельдоре
Авторы нового сборника статей «Тель-Хай, 1920-2020», посвященного столетию знаменитого боя, предлагают пищу для размышлений, сосредоточившись на политическом использовании кровавого события.
Много лет назад еженедельник «Бамахане» отправил меня взять интервью у Альфреда Трумпельдора, брата Йосефа Трумпельдора. Это был добрый старик, готовый помочь, но, к сожалению, он был почти на двадцать лет моложе брата и запомнил его больше всего, как помнят его все: национальным героем в форме.
Вместе с фотографом Ави Шимхони я иногда вспоминаю, как Альфред Трумпельдор показал нам протез руки своего брата. Я это точно помню. До недавнего времени я был вполне доволен своей памятью, но теперь знаю, что некоторые из моих воспоминаний имеют тенденцию улучшаться со временем, с добавлением драматизма и красок, и когда я их пересматриваю, оказывается, что некоторые из них – «ложные воспоминания». Результат – то, что называют мифами.
Если бы Трумпельдор-младший показал нам протез руки своего брата, Шимхони, конечно, сфотографировал бы его, но в газете появилась другая фотография, а исторический протез даже не упоминается в статье. Следовательно, похоже, что он его не показывал. Но можно ли с уверенностью это сказать? Может, редакция «Бамахане» сочла изображение протеза слишком мрачным для публикации?
Поэтому стоит изучить этот вопрос подробнее и глубже. Примерно так же поступили двадцать ученых-соавторов объемного тома с мифами о Трумпельдоре.
Что именно произошло в Тель-Хай 1 марта 1920 года, так и не было выяснено. В какой-то момент казалось, что все стреляют во всех. Трумпельдор был убит вместе с тремя парнями и двумя девушками. Тель-Хай стал символом. В этом и заключалась важность боя: он породил сионистский героический миф. Соавторы этой книги больше интересуются мифом, чем событиями, породившими его, включая политическое использование последних слов, приписываемых Трумпельдору: «Хорошо умереть за родину».
Некоторые из соавторов предлагают наводящие на размышления идеи, но все склонны недооценивать суть дела: бой евреев с арабами в Тель-Хай превратился в такой мощный национальный миф прежде всего потому, что Тель-Хай был провалом и неудачей — еврейские поселенцы в Галилее были брошены на произвол судьбы.
Этого ожидали заранее: «Положение ужасное», — написали в газете рабочего движения примерно за две недели до кровавой бойни в Тель-Хай. За пять дней до того, как Трумпельдор и его товарищи были убиты, в газете предупредили, что Галилея в опасности, и спросили: «А что сделали лидеры поселенческого движения, чтобы спасти эти точки»?
Этот вопрос предназначался прежде всего Зееву Жаботинскому и Давиду Бен-Гуриону. Они и их люди спорили, пока не стало слишком поздно. Жаботинский утверждал, что поселенцев в Галилее нельзя защитить, и требовал их эвакуации. Бен-Гурион ответил, что отказ от одного поселения может привести к отказу от всей страны. Это был ценностный и моральный выбор между достойной смертью и позорной жизнью.
С годами лидеры сионистского движения часто оказывались перед такой дилеммой и делали то, что делали их предшественники во времена Тель-Хай: превращали свои неудачи в славные мифы.
Различные статьи о том, что произошло в Тель-Хай и что именно Трумпельдор сказал перед смертью, начали публиковаться уже через несколько дней. В одной из них Игаль Ханкин резюмирует факты, добавляя к ним предположения. Военный патриотизм, который был основой личности Трумпельдора, дает основание для гипотезы, что он действительно сказал что-то вроде «Хорошо умереть за родину», хотя неясно, были ли это «последние слова» и на каком языке они были сказаны. Тенденция видеть в них последнюю волю убитого сформировалась практически сразу.
Политическое воплощение этого мифа завораживает. Жаботинский, кажется, предвидел заложенные в нем возможности. Как литератор, он сразу заметил возможность связать это с мифом о героизме Бейтара, последней цитадели Шимона Бар-Кохбы. Все, что для этого требовалось — изменить название молодежного движения, которое он основал в 1923 году, на «Брит Йосеф Трумпельдор» («Союз Трумпельдора»), для краткости — Бейтар.
Бен-Гурион время от времени напоминал своему политическому противнику о его поражении, когда тот предлагал покинуть поселения в Галилее, но стало складываться впечатление, что Трумпельдор принадлежит к ревизионистам. Рабочее движение не определилось: некоторые из его лидеров, в том числе Берл Кацнельсон, считали, что поклонение умершим неуместно для его духа. Однако они не хотели оставлять ревизионистам монополию на национального героя.
Амир Гольдштейн трансформировал это состязание в ежегодное восхождение на могилу Трумпельдора. Это — динамичная политическая история, которую Гольдштейн лучше всего воссоздал, как один из краеугольных камней соперничества между левыми и правыми, которое продолжается и по сей день. В нем есть страсти, интриги и немало насилия. Так туда попал памятник рычащего льва: его установление на национальной церемонии было призвано символизировать захват «места паломничества» рабочим движением.
Бен-Гурион понимал силу подобных мифов. Когда был убит харизматичный лидер палестинской группировки боевиков Изз-ад-Дин аль-Кассам, Бен-Гурион справедливо оценил, что его смерть дала арабскому национальному движению важный козырь. «Это своего рода арабский Тель Хай, — сказал он. — Способ рассказать молодежи про жертвы».
Но миф о Трумпельдоре играл на руку соперникам Бен-Гуриона, правым и левым, ревизионистам и рабочему движению. Поэтому он попытался дать новое определение: «Хорошо не умереть за свою страну — мы здесь, чтобы хорошо жить!»
Здесь есть противостояние двух мировоззрений. Фактически, конкуренция за наследие Трумпельдора иллюстрирует тот факт, что разрыв между Жаботинским и Бен-Гурионом был намного меньше, чем кажется: оба хотели использовать Трумпельдора для продвижения видения одного и того же движения. Это была внутренняя дискуссия, где главным был вопрос о том, как лучше всего продвигать цели сионизма. Язык был идеологическим, но, на самом деле, они боролись в основном за власть и славу. С годами эта борьба растворилась, и память о ней сохранилась почти исключительно в виде футбольных матчей между тель-авивским «Хапоэлем» и иерусалимским «Бейтаром». В этом отношении история мифа о Трумпельдоре тоже имеет отношение к текущим дебатам по вопросу «Куда делись левые?»
Мифу также было трудно выжить в учебниках, как анализирует Дан Порат в своей статье в книге, и из года в год число участников ежегодной поминальной церемонии в Тель-Хай уменьшалось. Иногда их сдерживала напряженность на севере, иногда — снег или что-то еще. Подготовка к этому дню соперничала с подготовкой к Пуриму. Борьба за создание государства и много войн дали нам более драматичные истории героизма, а позже появились альтернативные и более привлекательные места паломничества — Умань и Освенцим.
Сто лет со дня боя в Тель-Хай прошло почти неслышно, возможно, также из-за коронавируса. Израиль повзрослел, стал более скептичным и циничным. Дети Израиля заменили Трумпельдора на Супермена из мультфильмов, и история об Одноруком из Тель-Хай стала порождать все больше и больше шуток, которые старательно собрала Яэль Зарубавель. Они не очень смешные.
Зарубавель — одна из редакторов этой книги вместе с Гольдштейном. Она живет в Соединенных Штатах и опубликовала там две увлекательные книги. Одна анализирует взаимосвязь между тремя основополагающими израильскими мифами: Тель-Хай, Бар-Кохба и Масада. Это — важная книга, которая, к сожалению, не издана на иврите. Ее вторая книга анализирует миф о Масаде, и тоже не опубликована на иврите. Интересно, что, по крайней мере, четыре автора статей в книге о мифе Тель-Хай не живут в Израиле.
Как и в интернете, все кажется одновременно важным и неважным: наряду с некоторыми заслуживающими внимания статьями, есть не только статья про шутки о Трумпельдоре, но и обзор стихов о Трумпельдоре, и обзор того, что писали о его гибели в ревизионистской прессе в Польше, и, наконец, довольно странная статья Иоханана Петровского-Штерна, который пытается доказать, что, на самом деле, Трумпельдор был «убежденным пацифистом толстовского типа».
Под конец вернемся к моей встрече с Альфредом Трумпельдором: проверка фотоархива «Бамахане» с абсолютной уверенностью доказала, что он не показывал нам протез руки своего брата.
Том Сегев, «ХаАрец», Л.К.˜
На фото: ежегодная церемония памяти Иосифа Трумпельдора в Тель-Хае. Фото: Гиль Элиягу. https://detaly.co.il/konets-mifa-o-trumpeldore/